У нас немного взрослых пациентов. Катя — одна из них. Мы попросили её рассказать нам побольше о своём опыте, и она написала этот отзыв о кохлеарной имплантации, где делится своей историей и помогает нам понять, как чувствует себя носитель импланта.
Меня зовут Екатерина, мне 30 лет, я из города Калуга (200 км от Москвы). Вот уже 8 лет являюсь счастливой обладательницей кохлеарного импланта. Слух потеряла в 2003 году в возрасте 18 лет, до этого проблем с ушами никогда не возникало, даже отита не было ни разу. Через полгода слух упал настолько, что пришлось покупать слуховой аппарат, потом сменила на более мощный. Слух продолжал падать, левое ухо даже с аппаратом не воспринимало никакие звуки.
Первой моей реакцией было: «Нет! Я не хочу, чтобы мне в голову что-то вживляли»
В поисках причины потери слуха обратилась в Российский научно-практический центр аудиологии и слухопротезирования в Москве к профессору Николаю Сергеевичу Дмитриеву. В течение полутора лет проходила всевозможные обследования, но причину так и не нашли. Зато Николай Сергеевич рекомендовал мне сделать кохлеарную имплантацию — показания для неё были положительные. Первой моей реакцией было: «Нет! Я не хочу, чтобы мне в голову что-то вживляли». К тому же смущало то, что волосы надо сбривать, да и виден будет процессор на голове. Но потом, почитав информацию в интернете, я поняла, что кохлеарная имплантация — реальный и, скорее всего, единственный для меня шанс слышать вновь.
Операция и подключение процессора
В январе 2007 года в Городской клинической больнице № 12 г. Москвы меня прооперировал Владимир Игоревич Федосеев (имплант Nucleus фирмы Cochlear). Первое подключение процессора ESPrit 3G было в марте 2007. Как только мне включили процессор, я сразу же разобрала, что мне говорят. Только голос у всех был одинаковый, как у роботов из мультфильмов. Но уже через несколько дней стала узнавать голоса родных. Стала различать звуки, которые не слышала вот уже 4 года и на которые слышащий человек, наверно, не обращает внимания в повседневной жизни: шум за окном, пение птиц, звук льющейся из крана воды
Привыкла к процессору, к звукам довольно быстро, благодаря профессионалам Центр Аудиологии и слухопротезирования, делавшим мне настройку. Уже спустя 3 месяца после первой настройки, я устроилась на свою первую работу, в библиотеку, причём там мне приходилось общаться с читателями. Восстановилась в университете на заочное отделение, который благополучно закончила в 2011 году, при этом ни один преподаватель не знал, что у меня проблемы со слухом. Конечно, на лекциях не всё слышала и понимала, но помогали одногруппники, а большинство преподавателей сопровождают лекции презентациями. При сдаче экзаменов один на один с преподавателем проблем с восприятием речи не было.
Жизнь после кохлеарной имплантации
Наконец-то я смогла смотреть телевизор, слушать музыку! Конечно, мне хочется слушать на большей громкости, чем нормально слышащим людям, поэтому меня очень выручают наушники. А в кинотеатре слышимость вообще отличная! Сейчас в кинотеатре практически так же, как и до потери слуха, всего несколько слов могу не разобрать. С музыкой немного сложнее — новые мелодии трудно воспринимать, зато старые, знакомые мне песни слышу вполне нормально, и даже иностранные.
Теперь я могу разговаривать по телефону, но лучше по сотовому, чем по стационарному — разборчивость намного лучше. Помех сотовой связи с процессором нет, а слуховой аппарат начинал трещать, даже когда телефон просто лежал рядом со мной. До имплантации были только смс, теперь мне проще позвонить, чем набирать текст. Единственное «но» — мне трудно разговаривать с незнакомыми людьми, но это только из страха что-то не понять. В таких случаях я просто прошу кого-нибудь из близких ответить вместо меня. Как только стало ясно, что слух не вернуть, я оформила инвалидность третьей группы. В июле 2014 года по индивидуальной программе реабилитации инвалида через фонд социального страхования мне заменили речевой процессор на новый Cochlear 800 модель CP 810 совершенно бесплатно. Целый год очень ждала этого момента и не зря — с новым процессором слышу еще больше звуков, он меньше и легче.
Имплантация вернула мне всё, чего я лишилась с потерей слуха, в первую очередь общение. Когда потеряла слух, пришлось бросить учёбу в университете, не хотелось ни с кем общаться
Имплантация вернула мне всё, чего я лишилась с потерей слуха, в первую очередь общение. Когда я потеряла слух, пришлось бросить учёбу в университете, не хотелось ни с кем общаться — было тяжело, когда люди тебе что-то говорят, а ты не понимаешь, переспрашиваешь и всё равно не понимаешь. Поэтому четыре года после потери слуха и до имплантации я провела дома в тишине. На улицу одной было страшно выйти — можно было не услышать проезжающую машину, даже в магазин было некомфортно одной идти — не дай бог кто-то что-то спросит. Теперь же, спустя 8 лет после имплантации, у меня началась новая жизнь. Я работаю заместителем начальника отдела в кадастровой палате. Работаю за компьютером, но всё равно каждый день приходится общаться с коллегами. Я дважды была в Москве на курсах повышения квалификации, периодически езжу с начальником на семинары и конференции в качестве слушателя. Часто с подругами ходим в караоке, и, хотя сама не пою, зато могу слышать и разговаривать даже в такой шумной обстановке. Волосы мои отросли, процессор под ними не виден. Хотя я часто хожу с собранными волосами и не скрываю процессор — он меня совершенно не смущает.
Мой имплант для меня — свобода. Я могу не зависеть ни от кого, спокойно пойти куда-то одна и даже поехать (получила водительские права и вожу машину). И даже если я в разговоре с кем-то что-то не пойму и не дослышу, то в этом нет ничего страшного — я просто объясняю, что не очень хорошо слышу, люди в большинстве своём адекватно реагируют и повторяют для меня более разборчиво. За эти 8 лет, что я ношу процессор, я ни разу не пожалела, что сделала эту операцию.